Людмила Губко
...Я хочу поговорить о фотографии, на которой Я запечатлён, когда был на грани настоящей смерти. Это фото действительно изображает Мое измученное лицо.
Фотография темного цвета, но её люди стали делать цветной. Сколько бы цветов не вливали, какой бы красивой не делали люди фотографию, энергия смерти, энергия боли, страданий, мучений на фото остается.
Именно эти энергии излучает эта фотография. Посмотри, моя ученица, ещё раз на неё. Белые пятна на негативе, это кровь, глаза закрыты, боль во всём лице. Да, эта фотография Моего умирающего физического тела, но не более. Скажи, где же в ней Свет и Любовь?
— Мой Учитель, я не чувствую излучения Любви и тепла, но чувствую боль, от которой хочется сильно плакать. Эта фотография Твоего физического тела, а Ты — Господь. Именно поэтому люди даже не задумываются о том, что Ты — ЖИЗНЬ и СВЕТ, а на фото — умирающее тело.
Не важно, какую энергию излучает фото, главное, в этом теле жил когда-то Ты, мой Учитель. Всё! Отброшены назад чувства, осталось понятие, в этом теле жил Господь.
И с этой фотографии началась борьба понятия и осознания Истины человеком, и эта борьба длится до сегодняшнего дня.
У меня на рабочем столе тоже была эта фотография, но глаза на изображении были открыты. А на негативе Плащаницы Твои глаза закрыты. И если внимательно посмотреть на саму Плащаницу, то чётко видно, что глаза, действительно, закрыты. И на первых фотографиях, сделанных в 1898 году, глаза закрыты.
У меня на рабочем столе тоже была эта фотография, но глаза на изображении были открыты. А на негативе Плащаницы Твои глаза закрыты. И если внимательно посмотреть на саму Плащаницу, то чётко видно, что глаза, действительно, закрыты. И на первых фотографиях, сделанных в 1898 году, глаза закрыты.
«Лицо с закрытыми глазами обрело реальность, и это было просто поразительно» — пишет Джон Уолш. Но кто-то их открыл, вернее, дорисовал, и фото пошло в люди.
Никто не задумывался о том, что фото черное, глаза темные, глубокие, хотя на самом деле глаза у Тебя были голубые. А черное несет черное, хотя сейчас нарисовать можно любые глаза.
Люди с помощью компьютера вливают в фото цвета, но, я думаю, никто не сможет снять с фотографии энергию боли, страданий, мучений, которые перенес Ты в земной жизни, и вся эта боль осталась на снимке. Это первое.
Второе то, что эта фотография обычного земного человека. И если дать её экстрасенсу, который не знал бы Тебя, и попросить определить энергию, то он бы сказал, что это фото умершего человека, и оно сделано после пыток, значит, излучает энергию отрицательную, страшную, больную, ту, которая была в Тебе на тот момент.
Очень жаль, но эта чёрная фотография есть у многих-многих людей. Если человека сфотографировать перед смертью или уже умершего, то все его фотографии будут нести энергию смерти и боли. Значит, и Твоё фото, как бы его не раскрашивали, тоже несет энергию страдания.
Значит, в изображение может вселиться отрицательная сущность, которая через глаза будет нести боль и неприятности всем, у кого будет эта фотография. То есть, в фото вселяется сущность сил тьмы, и она будет питаться энергией всего живого.
Да, всеми, кто смотрит на неё и на кого смотрит сущность, живущая в этом фото. Постараюсь подробнее рассказать свою историю с этим изображением. И пусть это будет для вас, люди, уроком того, как необходимо учиться чувствовать сердцем и быть внимательным ко всему.
...У меня была маленькая фотография, где Ты, мой Учитель, запечатлён после казни с колючим венком на голове, но с открытыми глазами. Маленькое темное фото. Я на компьютере его осветлила, увеличила, сделала размером 15х20 см и в рамке поставила на стол.
Сейчас во всех церквях есть уже иконы, чёрные, со страшными глазами, с колючим венком на голове, якобы это Сам Господь. Да, иконы сделаны с фотографии умирающего земного человека и не более, но понимание того, что это Господь, оказалось выше осознания, что ГОСПОДЬ — это СВЕТ, ЛЮБОВЬ, ЖИЗНЬ. Я думала об этом, но мысли: «Как же, это же образ Бога» были сильнее.
Теперь все изображения, где Ты яркий, красивый, молодой, сияющий, отошли на второй план, а передо мной стояло большое изображение с темными глазами. Вначале все было спокойно, но вдруг стали появляться мысли: «Почему у него чёрные и глубокие глаза, и если я в них долго смотрю, мне становится не по себе, даже страшно».
Я отгоняла от себя эти мысли, как же может быть страшно, если это фото Учителя, нашего Господа? А сама уже с непонятным напряжением и страхом смотрела в его глаза.
Постепенно стала замечать, что меня уже мало интересуют другие лица Учителей Неба, которых у меня много, а они яркие, красивые, светлые.
Постепенно стала замечать, что меня уже мало интересуют другие лица Учителей Неба, которых у меня много, а они яркие, красивые, светлые.
Всех затмило это чёрное изображение. Я увеличила ещё фото и поставила в другой комнате. Все чаще и чаще я стала слышать от Тебя, мой настоящий Учитель, слова: «Читай больше велений и молитв, включай диски в доме».
Появилась необъяснимая усталость. Но самое главное, я стала чаще слышать голос, но он был немного другой, по сравнению с тем голосом, который я слышала раньше. Я чувствовала, что этот голос старается говорить ласково, что меня настораживало, так как раньше был просто нежнейший поток Любви при каждом слове Учителя.
Порою разговариваю с ним, а сама внимательно слушаю голос, но не чувствую в нём тепла. И на сердце во время разговора становилось тяжело. Все чаще и чаще я стала просить Учителя сказать свое Имя ВО ИМЯ Я ЕСМЬ ТО ЧТО Я ЕСМЬ., то есть во Имя Отца Всевышнего.
Настоящий Учитель называл Имя своё сразу же, но чаще молчал или уходил от моей просьбы. Я задавала себе вопрос, почему Учитель не всегда называет Имя своё? Но ответа не могла найти, а на душе становилось всё тяжелее и тяжелее.
«Что-то со мной происходит, но что, не пойму, и Учитель не говорит», — мучилась я в догадках. В доме полностью остановился ремонт, плюс большой кредит. Мы с сыном стали замечать, что деньги уходят как сквозь пальцы.
«Что-то со мной происходит, но что, не пойму, и Учитель не говорит», — мучилась я в догадках. В доме полностью остановился ремонт, плюс большой кредит. Мы с сыном стали замечать, что деньги уходят как сквозь пальцы.
Денег стало просто не хватать на жизнь, еле-еле дотягивали до зарплаты сына. «Что происходит?» — думала я, но не находила ответа. Я смотрела на изображение и спрашивала: